«Макбет»
Подобным образом происходило развитие действия и в «Макбете». Здесь с начала спектакля шло почти лавинообразное развертывание темы, связанной с искушением героя, которое то и дело переходило в самоискушение, и с тем путем преступлений, на который он соскользнул. Становление темы определялось по преимуществу действиями самого Макбета. Героини, испытывающие героя, лишь подтолкнули его, проверяя, сможет ли он проявить достаточную душевную стойкость. В отличие от шекспировского героя, который оказался жертвой собственного тщеславия и стремления к власти, сценического Макбета погубила его человеческая слабость, с которой он не сумел совладать. С готовностью попавшись на крючок «ведьм», мгновенно поверив им, он активно и быстро переориентировал свою жизнь, чего, похоже, не ожидали от него и сами проводящие испытание.
Параллельно развивалась тема внутренних мучений героя, которая возникла одновременно с первой и проявилась уже в том, что терзания Макбета начались сразу после встречи с «ведьмами». Он не только предвидит муки, которые его ждут, но, благодаря особенностям своего душевного склада, испытывает их, даже еще не совершив преступления. Его преследуют кошмарные видения, возникающие до совершения преступлений; его обуревают сомнения, которые он прямо высказывает в своих монологах.
Многие эпизоды спектакля оказывались составляющими обеих тем. Среди них, например, сцена уловления Макбетом «ведьм» с помощью табака. Добиваясь свидания с ведьмами, герой спешил расспросить их о собственном будущем, чтобы уточнить стратегию своих действий на том роковом пути, на который ступил. Но к этой поспешности, к невозможности ожидания героя подтолкнула его интенсивная рефлексия, его страдания, вызванные раскручивающейся цепью преступлений, которую он сам начал и которую оказался не в силах остановить.
Составляющими обеих тем оказываются и действия «ведьм». С одной стороны, они искушают, с другой — предупреждают Макбета, например, устроенным ими камнепадом или же стараются осложнить ситуацию, затрудняя само передвижение героя, рассовывая камни по его карманам. Да и сочувствуя герою в его скорби по Леди Макбет, они поддерживают в нем человеческое начало, связанное именно с этой, второй темой.
В сопоставлении этих тем и развивалось драматическое действие. Если на протяжении спектакля вела тема поддавшегося искушению героя, то к финалу, когда герой оказался готов к возмездию, соотношение тем внезапно изменилось. Такой резкий поворот имеет сказочный характер. Зло наказывалось, причем при прямом содействии героя. То, что он сам кладет голову на плаху, и заключительное «memento mori» придают финалу даже дидактические ноты. Ноты, без которых не обходится сказка — жанр, чертами которого во множестве обладает спектакль.
Сказочно-притчевая основа спектакля, как и все сказки, непреходяще актуальна. Поэтому невозможно согласиться с представлением о спектакле как о некоей архаической истории1.
1 См.: Дмитревская М. Трагедия успокаивает // Петербургский театральный журнал. 2000. № 22. С. 7.