Обличение «царства банкиров»
Вначале в драмах Пиа звучала главным образом абстрактная антитираническая проблематика. Но по мере формирования его политических позиций мелкобуржуазного демократа-республиканца и по мере углубления политической реакции монархии Луи-Филиппа в пьесах Пиа все отчетливее начинала проявляться центральная для него тема — обличение «царства банкиров» как обители обмана и грабежа. На драматургии Пиа отчетливо сказалось революционизирующее влияние событий 1831—1834 годов.
В пьесе «Разбойник и философ» (1834), написанной Пиа совместно с республиканским писателем Огюстом Люше, эти авторы доказывали, что биржевые деятели и финансовые тузы являются такими же ворами, как бандиты с большой дороги. Герой этой пьесы — предводитель шайки разбойников Оскар — приходил к решению бросить разбойничье ремесло и сделаться уважаемым членом общества. Мотивы его поведения далеки от раскаяния и добродетели. Он просто заявляет, что в этом качестве воровать гораздо удобнее. «Если ты грабишь со сводом законов в руках,— говорит он,— именно так, как нужно грабить, чтобы быть торговцем, судебным приставом, маклером, о, тогда ты зарабатываешь кучу денег и выправляешь патент! Сами жандармы берут перед тобой на караул, если ты имеешь орден. И у тебя уже нет сомнительных манер, ты носишь перчатки, ты не принадлежишь больше к шайке, но воплощаешь социальный порядок». И Оскар становится председателем суда, расширяя тем самым свою грабительскую деятельность. Здесь Пиа ополчался уже не против абстрактного символа тирании, а против общества, во главе которого стояли июльские дельцы. Еще сильнее социально разоблачительная тема прозвучала в драме «Анго» (1835), написанной Пиа также в сотрудничестве с Люше. Недавнее запрещение драмы Гюго «Король забавляется» усилило политическую заостренность «Анго», потому что Пиа и Люше подхватили тему, поднятую Гюго. Король Франциск I, обычно награждаемый официальными историками всеми добродетелями, приличествующими одному из основателей французского абсолютизма, предстал в драме Гюго, а вслед за ней в пьесе Пиа и Люше как деспот и распутник.
Эта пьеса переполнена политическими аналогиями с современностью. Одна из центральных сцен показывает заседание королевского суда под председательством самого Франциска I. Организованный королем судебный процесс, на котором присуждают к сожжению владельца типографии Доле, печатавшего «Гаргантюа и Пантагрюэля», приговаривают к пожизненному из-гнанию из Франции вождя реформации Кальвина, высылают из Парижа поэта-гуманиста Маро, вызывал у зрителей в 1835 году прямые ассоциации с «апрельским процессом» над участниками революционных выступлений 1834 года, на котором правосудие и справедливость были попраны с такой же циничной откровенностью. Пьеса открыто призывала к борьбе против произвола королевской власти. Стремясь расширить социальный фон драмы, чтобы придать значительность и типичность центральному конфликту, авторы решительно отказываются от классицистских правил. Они свободно перебрасывают действие из кабачка в королевское судилище, из Парижа в Дьепп и вводят в действие пеструю, разнообразную массу эпизодических персонажей. Свободная композиция драмы помогала полнее раскрыть реакционность королевской власти, показав столкновение с ней всех прогрессивных сил страны. И все же, несмотря на весь радикализм обличительного сюжета и призывавших к цареубийству монологов, в «Анго» отчетливо видна половинчатость революционных призывов Пиа и буржуазная сущность его мировоззрения.
Даже в этой неистовой драме борцом против монархии и защитником интересов масс, «отцом народа» выступает не демократический герой, а «царственный купец» Анго, обладающий несметным богатством и почти королевским могуществом. Разоблачая аристократию и монархическую власть, Пиа, подобно буржуазным экономистам, мечтал в то же время о гармоническом примирении наемного труда и капитала.
(Пока нет голосов)
Загрузка...