Пафос «Марсельезы»
Оформлением празднеств были заняты ведущие деятели искусства во главе с крупнейшим художником революции Луи Давидом и виднейшим ее поэтом Мари-Жозефом Шенье. Оды, гимны и песни для праздневств писали Госсек, Филидор, Дезожье, Монсиньи, Мегюль и другие профессиональные музыканты, а также уличные песенники. Музыка революции рождалась в стихийном творчестве масс, создавших знаменитые революционные песни, полные гнева, боевого задора и радостного ощущения мощи народа. «Qa ira» и «Карманьола», певшиеся миллионами, с такой же силой передавали дух революции, как и полные гордого величия кантаты и гимны Госсека и героический, призывный пафос «Марсельезы» Руже де Лиля. В дни революционных празднеств официальные церемонии (принесение присяги на празднике Федерации 14 июля 1790 года; перенесение праха Вольтера в Пантеон 10 июля 1791 года; возложение скрижалей Конституции на алтарь Отечества на празднике Федерации 10 августа 1793 года и т. д. ) были только отправной точкой того своеобразного массового действа, в которое вовлекались сотни тысяч парижан и стекавшихся в Париж со всех концов Франции делегатов провинций. Париж украшался в эти дни аллегорическими статуями, колоссальными сооружениями. На гору, выстроенную на Марсовом поле для праздника в честь Верховного существа (8 июля 1793 года), могли взойти несколько тысяч человек.
По улицам и площадям Парижа двигались многочасовые шествия, в которых принимали участие не только массы горожан, но и армия, Конвент, огромные оркестры и т. д. На празднике Триумфа республики (30 декабря 1793 года) «Давид придумал изобразить четырнадцать армий республики четырнадцатью колесницами с солдатами и ранеными; их сопровождали молодые девушки в белых платьях и с пальмовыми ветвями в руках»,— пишет французский ученый Жюльен Тьерсо. За колесницами шли войска, трубачи, барабанщики, оркестр Национальной гвардии, везли пушки, шли члены правительства, депутаты Конвента. Вся эта яркая шумная процессия двигалась от Тюильрийского сада к Марсову полю, где уже к первой годовщине взятия Бастилиии (14 июля 1790 года), ко дню праздника Федерации, народ Парижа соорудил громадную земляную насыпь-амфитеатр, построил триумфальную арку, трибуны и на высоком постаменте, украшенном античными барельефами, воздвиг «алтарь Отечества». Оркестры и хоры исполняли кантаты, оратории и гимны, воспевавшие Республику, Разум, Победу, Свободу. В Париже оперная актриса Майяр или танцовщица Обри, а иногда и кто-либо из горожанок, в провинции — местные юные красавицы, в белоснежном одеянии и голубом плаще, в красном фригийском колпаке, изображали Свободу, преклоняющуюся перед светильником Разума, или восседающую на троне богиню Разума, которую молодые девушки проносили в процессии через весь город. Агитационно-пропагандистское значение празднеств особенно усиливается в период якобинской диктатуры. Праздники в честь Разума, Природы, Человеческого рода, Республики, Истины, величественные траурные церемонии, посвященные «мученикам свободы» Лепелетье и Марату, праздник Триумфа республики, грандиозное празднество в честь Верховного существа и многие другие были для якобинцев важнейшим средством воспитания в широких массах народа республиканских доблестей, чувства братства, высокого патриотизма.
Вслед за своим учителем Ж. -Ж. Руссо Робеспьер вспоминал о празднествах Древней Греции и призывал к устройству торжественных национальных и более скромных частных праздников, с тем чтобы народ славил на них бессмертные деяния революции. Хотя музыке и пению принадлежала в этих празднествах главная роль, но все зрелище в целом было настолько декоративным, сюжетно организованным, что весь праздник можно рассматривать как некое колоссальное массовое действо, тем более что в исполнении этих массовых спектаклей принимали непосредственное участие актеры всех театров Парижа. В этих грандиозных зрелищах складывался стиль революционного театра — его героическая масштабность, суровая простота, торжественный трагизм, революционный аллегоризм.
(Пока нет голосов)
Загрузка...