Ряд положений Романьози

Из внушительного количества статей, помещенных в журнале за тринадцать месяцев его существования, наибольшего внимания заслуживают работа Романьози «О поэзии различных эпох, рассмотренных в сравнении» и две блистательные статьи Эрмеса Висконти — «Начальные понятия о романтической поэзии» и «Диалог об единстве времени и места в драме». Этими работами были заложены теоретические основы итальянского романтизма, получившие затем окончательную разработку в трудах А. Мандзони.

Ряд положений Романьози и Висконти совпадал с известными определениями романтизма, которые дали в свое время А. В. Шлегель и мадам де Сталь. Это прежде всего самое общее определение романтической литературы как литературы национальной и непременно созвучной современности. Кроме того, с точки зрения Романьози и Висконти (как, впрочем, и Шлегеля), литература древних греков — такая же романтическая литература, как литература Шекспира и Мильтона, так как Гомер или Софокл выражали идеалы и настроения своего времени. Оригинальным литераторам античного мира противопоставлялась литература европейского классицизма, построенная на априорных искусственных правилах, подражании и потому нежизненная и недееспособная.

Уточняя свою мысль, Висконти предлагает даже такую разграничительную формулу для античного классицизма и классицизма нового времени. Он пишет: «Дабы лишний раз подчеркнуть различие, мы назовем классиками греков и римлян, а современных их подражателей назовем классицистами». По мере уточнения своего понимания романтизма Романьози и Висконти начинают расходиться со своими германскими единомышленниками. Любопытно, например, само перечисление проблем и исторических фактов, которые, по мнению Висконти, должны стать предметом изображения у писателей романтиков. Не отрицая случаев возможного обращения к истории античного мира «как части нашего социального опыта», Висконти призывает к решению проблем более животрепещущих: «В настоящее время имеется налицо представление о различных климатах на земле: гражданский прогресс — от военно-теократического феодализма к недавно провозглашенным конституциям; формы правления, начиная от чистой демократии при отсутствии рабства и кончая абсолютными монархиями; формы политических отношений от изолированно существующих диких племен до Священного союза. Сопоставлять это бесконечное сцепление фактов с теми, которые были в распоряжении Лукиана и Вергилия, — все равно что сравнивать Атлантический океан с озером Комо». То есть он прямо говорит, что современному читателю и зрителю куда интереснее знать о конституции 1812 года в Испании, об отложении Соединенных Штатов от Англии или о насилиях, чинимых Священным союзом над малыми странами, чем слушать антиисторичные декламации «о слепом усердии благонамеренных убийц Цезаря или, что еще хуже, о жертвоприношении в Авлиде». Но, восставая против использования современными писателями античной мифологии, Висконти делает еще одно чрезвычайно важное замечание: «Те же самые причины, согласно которым мифология изжила себя, предписывают расстаться также и с пресловутыми похождениями выдуманных паладинов, с феями, колдуньями, волшебными замками и заколдованными островами.

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (Пока нет голосов)
Загрузка...

Есть что сказать? Оставьте комментарий!