Борьба Адриенны Лекуврер
Правда, Скриб и в. этой пьесе уходит от раскрытия больших идейных вопросов. Избрав героиней гениальную актрису, пролагающую новые пути в искусстве, он, однако, в основу конфликта кладет не творческие искания и столкновения Адриенны Лекуврер, а мелодраматическую историю соперничества в любви принцессы и актрисы. И все же, хотя пьеса насыщена малоправдоподобными «эффектами» и далека от показа подлинной исторической действительности XVIII века, борьба Адриенны Лекуврер за свою любовь, ее преданность в любви, бескорыстие и самопожертвование насыщают пьесу человеческой теплотой. Но тема, намеченная в «Адриенне Лекуврер», не получила дальнейшего развития в творчестве Скриба.
До конца своей жизни он остался носителем мещанской идеологии, демагогически убеждавшим зрителя, особенно в последних пьесах (например, «Покойник Лионель», 1858), что буржуазный строй принес счастье всему народу. Драматургия Скриба сыграла очень значительную роль в утверждении театра победившего буржуазного общества. Этот театр стал на путь откровенной погони за коммерческим успехом, оторвался от большой литературной традиции, утерял связь с прогрессивными идеями эпохи, с борьбой народных масс. Скриба с полным основанием считают создателем буржуазного жанра «хорошо сделанной пьесы», который, до сегодняшнего дня заполняет сцены многих театров капиталистических стран, уводя их от великих тем современности. Драматургия Скриба была далеко не единственным проявлением утверждавшейся в театре буржуазной идеологии. В 1840-е годы XIX века во Франции сложилась новая литературная группа, в которую вошло несколько молодых поэтов, драматургов и художников, выступивших против «крайностей романтизма» и назвавших свое объединение «школой здравого смысла». Объявив своей целью восстановление нравственных норм, якобы попранных романтиками, эти защитники «здравого смысла» потребовали внесения в драму «порядка» и «разумного начала», видя его в оттесненном романтиками классицизме.
По существу же, эти деятели «неоклассицизма» восстали против демократического и протестующего духа прогрессивно романтической литературы и стремились повернуть драматургию на путь утверждения буржуазно-созидательного начала в политике, морали, культуре. «Школа здравого смысла» возникла на волне нового наступления воинствующей буржуазной идеологии и стала как бы связующим звеном между Скрибом и буржуазными драматургами Второй империи. Парадоксальным кажется с первого взгляда, что защитники последовательно буржуазных позиций в драматургии вновь обратились к обветшалой форме классицистской трагедии. Но для этого в 1840-е годы были особые причины. Ф. Энгельс в юношеской статье «Ретроградные знамения времени» обратил внимание на возрождение в ряде европейских стран архаического, исторически изжившего себя направления в искусстве. Он связал это явление с наступлением реакционной мысли и прямо указал, что в подобном воскрешении отжившего искусства заинтересованы консервативные общественные круги: «Легитимист должен испытывать чувство блаженства, имея возможность при лицезрении пьес Расина забыть про Революцию, Наполеона и Великую неделю»,— писал Энгельс. Этот «пресыщенный обскурантизм» искусства в Германии был прямым выражением реакционной юнкерской идеологии.
Но во Франции, где у власти стояла финансовая аристократия, а вся масса буржуазии находилась в оппозиции и рвалась к завоеванию политической власти, возрождение классицистской трагедии с ее абстрактной героикой и антитираническим пафосом приветствовали далеко не только аристократические круги. «Школа здравого смысла» явилась идеологическим выражением буржуазной оппозиции, которая была враждебна власти родовой и финансовой аристократии и заигрывала с республиканскими идеями, но в то же время жаждала «порядка», боялась народоправства больше, чем монарха, и была убеждена в том, «что после подавленных в крови восстаний 1832, 1834 и 1839 гг. ее господство над рабочим классом упрочено».
(Пока нет голосов)
Загрузка...