Гюго решительно восстал

Марс несомненно оказалась гибким художником, умело овладев новым для нее репертуаром. Но всему ее творческому существу остался чужд демократический и протестующий пафос романтической драматургии. Общеизвестны ее споры с Гюго во время репетиций «Эрнани». Актриса вела себя вызывающе, оспаривая каждое смелое выражение, каждый новаторский стих. Основное столкновение вызвали слова, обращенные доньей Соль к Эрнани: «Мой гордый лев великодушный!..» Марс требовала, чтобы донья Соль произносила: «Вы, монсеньер, герой великодушный!» Гюго решительно восстал против такой неоправданной аристократизации речи своей героини и советовал актрисе попытаться понять конкретные исторические и жизненные обстоятельства, определившие духовный мир и лексику доньи Соль. Но советы Гюго означали, по существу, требование коренного изменения творческого метода и мировоззрения актрисы. Этого на спектакле «Эрнани», разумеется, не произошло. Даже самые ортодоксальные классицисты, убежденные противники Гюго, яростно сопротивлявшиеся театральным реформам, ни словом не возражали против исполнительской манеры актерского состава «Эрнани».

­Здесь можно говорить не столько о новаторстве, сколько об умелом использовании актерами своего богатого сценического опыта и виртуозного мастерства для выполнения новых творческих задач. Та же тенденция к аристократизации искусства легко прослеживается в творчестве актрисы Жорж (настоящее имя — Жозефина Веймер, 1787—1868). Дочь музыканта и актрисы, она с пяти лет начала выступать на сцене в детских ролях. В конце 1802 года Жорж дебютировала на сцене театра Французской Комедии в роли Клитемнестры. Шестнадцатилетней актрисе было поручено амплуа «трагических матерей», потому что проблема возраста, как и вообще проблема бытовой характерности, не существовала для актеров классицистской трагедии. Прославленная красавица Жорж, величественная, как античная статуя, с низким, звучным металлическим голосом, скандировала и пела стихи по всем традициям и законам старой школы. Однако, постоянно играя вместе с Тальма, она восприняла от него повышенную патетику и контрастность эмоциональных переходов. Эту внешне понятую экспрессивность сценической манеры в соединении с «завывающей» декламацией Жорж привезла в Россию, куда приехала в 1808 году. Четыре года пребывания Жорж в России — это не только годы ее шумных успехов у высшего общества и соревнования с замечательной русской актрисой Екатериной Семеновой. Это были также годы расшатывания ортодоксально-классицистских позиций Жорж. Из соревнования с Жорж победительницей вышла Екатерина Семенова. Широко известно высказывание А. С. Пушкина, который противопоставлял «бездушной актрисе» Жорж живое и верное чувство Семеновой. Русские наблюдатели оставили точные и детальные описания, которые дают возможность ясно представить манеру традиционной декламации французских классицистских актеров этого времени: тихая, певучая и монотонная читка, прерываемая внезапным мощным голосовым броском, эффектно выделяющим нужный стих или слово, пронзительный шепот, сменяющий «громкозвучную» и напевную декламацию, стремительная скороговорка, на фоне которой выделяется внезапно одно или несколько протяжно пропетых слов, — вся эта условная, искусственная, выученная до мельчайших интонаций речь была органическим порождением послереволюционного классицизма, формалистические тенденции которого обнаруживались во всей системе сценического поведения актрисы. Тесное и длительное общение с актерами русской реалистической школы, по-видимому, оказало влияние на творчество Жорж. С. Т. Аксаков рассказывает, что в Петербурге Жорж была вынуждена отказаться от некоторых чрезмерно «эффектных» декламационных ухищрений. Сама Жорж признавала, что Семенова эмоционально богаче ее, и поражалась способности русской актрисы играть в разных жанрах — ив высокой классицистской трагедии и в мещанской драме.

1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (Пока нет голосов)
Загрузка...

Есть что сказать? Оставьте комментарий!