Мария — Ристори
Мария — Ристори произносила на авансцене, держа за руку верную Анну и глядя вслед уходящей Елизавете. И слова эти звучали в устах Ристори как обещание грядущего возмездия за муки и унижения, которые терпит ее родина — Италия.
Стремясь к созданию жизненно достоверного образа, Ристори уделила серьезное внимание исторической точности внешнего облика своей героини. Ее прическа и платье были скопированы с портрета Марии Стюарт. Что до костюма в последнем акте, то, вопреки ряду свидетельств, будто Мария шла на эшафот в красном наряде, а также вопреки Шиллеру, который одел ее в «белое праздничное платье», Ристори отказалась от того, что считала психологически неправдоподобным. На ней было черное платье с узким белым жабо, покрытое длинной черной вуалью. Художественная чуткость артистки блестяще подтвердилась, когда в 1857 году она увидела в Лондоне портрет, написанный через несколько дней после казни королевы, на котором она была изображена в черном платье с белой вуалью.
Внешность Ристори как нельзя лучше отвечала словам Лейстера, что, увидав Марию, нельзя не влюбиться в нее и что ни одна женщина не может сравниться с ней красотой. Белокурая, высокая, стройная, Ристори, по свидетельству Томмазо Сальвини, была тогда «прекрасна, как мадонны Рафаэля».
Изучение исторической эпохи, реальных обстоятельств жизни героини пьесы вытекало из потребности артистки проникнуть в самые глубины душевного мира образа, жить его чувствами.
Революция 1848—1849 годов застала Ристори в Риме. Театры были закрыты, молодежь вступала в республиканскую армию. Артистка посвятила себя уходу за ранеными. Поражение революции сопровождалось усиленным наступлением реакции на театр. «Бедное драматическое искусство отходило на задний план»,— пишет Ристори. При таком положении оставалось одно — на время покинуть сцену.
Незадолго до того Ристори. вышла замуж за римского патриция маркиза Капраника дель Грилло, родители которого долго противились его неравному браку. Уйдя из театра, Ристори посвящает свой досуг воспитанию детей и самообразованию. Изучение итальянского театра эпохи Возрождения и XVIII века, знакомство с лучшими творениями французской драматической литературы и, наконец, «открытие» Шекспира способствовали созреванию творческого мировоззрения Ристори. Она ставит перед собой задачу — отвоевать итальянскому сценическому искусству почетное место на мировой театральной арене и способствовать укреплению мирового общественного мнения в пользу Италии, борющейся за свободу.
В 1855 году с группой лучших актеров Сардинской Королевской труппы, в числе которых были Эрнесто Росси и Белотти Бон, Ристори едет в Париж. В то время там происходила Всемирная выставка, что способствовало оживлению театральной жизни. Первый же спектакль гастролеров «Франческа да Римини» превратился в триумф; чувства лучшей части зрительного зала выразил поэт Альфред де Мюссе, назвавший Ристори «воплощением великого порабощенного народа». Были показаны также «Мирра» Альфьери, «Мария Стюарт» Шиллера, «Трактирщица» Гольдони. Ни одна иностранная актриса не имела в Париже такого успеха. Среди критиков и зрителей образовались партии, ведшие страстные споры о пре-имуществах французской и итальянской школ, об игре Ристори и Рашели. В связи с отъездом больной Рашели, Ристори получила беспрецедентное в истории театра Французской Комедии предложение вступить в прославленную, труппу с окладом в 80 000 франков. Она отказалась, заявив, что ее творчество принадлежит ее народу.
Тридцать лет отдала Ристори гастролям, объехав почти все страны мира, побывав даже в Индии и Австралии. Кроме стремления завоевать итальянскому сценическому искусству всеобщее признание ею руководила потребность творческого общения, которое обогащает талант и которого так не хватало в провинциальных условиях существования итальянского театра.
(Пока нет голосов)
Загрузка...