Пессимизм отчетливо сказался Жакерии
Крестьяне, проявляющие в порыве гнева стихийный героизм, как гигантская лавина обрушиваются на своих врагов и сметают их с лица земли. Но они лишены политического кругозора и к тому же привязаны к своему клочку земли. Они легковерны, недальновидны, наивны. В плебейской массе городов Мериме также не видит силы, способной возглавить народное движение. Ремесленники и подмастерья ненавидят своих хозяев-буржуа. Они спускают лестницы с городских стен, чтобы восставшие крестьяне могли войти в город. Но рядом с криками: «Долой богатых!» «Долой буржуа!» — звучит крик: «Грабь, громи!», определяя главную цель «черни». В 1820-х годах Мериме, разумеется, не мог увидеть в пролетариате грядущую силу победоносной революции. Но он не поднялся до исторически прогрессивного мышления и позднее. Утрата исторической перспективы вела его к глубокому социальному пессимизму, впоследствии определившему всю идейно-творческую эволюцию Мериме. Пессимизм отчетливо сказался уже в «Жакерии».
Показав с громадной впечатляющей силой феодальные эксцессы и мощный взрыв народного негодования, Мериме завершает пьесу картиной разгрома крестьян. Революции изменяют один за другим все ее случайные попутчики. В испуганных крестьянах пробуждаются прежние суеверия, и они готовы ждать наказания за убийство «добрых господ». И когда их окружают королевские войска, они бегут в панике. Пьеса кончается картиной смятения и бегства, криком: «Спасайся кто может!»Стендаль, восторженно встретивший «Театр Клары Гасуль», отрицательно отнесся к «Жакерии», хотя многое в ней было прямой реализацией требований самого Стендаля. И все же, несмотря на идейные противоречия этой пьесы и ее пессимистический финал, обличительная сила «Жакерии», утверждение в ней закономерности исторического процесса и народной революции, социальная типичность показанных в ней обстоятельств, столкновений и образов, присущая ей могучая реалистическая сила изображения делают драму Мериме одним из выдающихся произведений французской драматургии XIX века. Но на сцену эта пьеса, разумеется, не попала. Этому помешала не только королевская цензура, но и художественное своеобразие пьесы. Стремясь к всестороннему охвату действительности, Мериме разрушил драматургическую форму, придав своим «сценам» эпически повествовательный характер. «Жакерия» Мериме прокладывала путь скорее реалистическому роману, чем драматургии XIX века. Но в большой драматургической традиции Франции замечательная драма Мериме сыграла значительную роль, оплодотворив искания многих современных нам передовых художников французского театра (Р. Роллан, Ж. -Р. Блок), сумевших преодолеть социальный пессимизм Мериме, придя к пониманию великой исторической миссии пролетарской революции.
Таким образом, крупнейшие драматургические явления периода Реставрации не вошли в репертуар французского театра и остались драмами «для чтения». Из драматургии оппозиционного характера на сцену проникали лишь умеренно-осторожные произведения, протестующая мысль которых не выходила за рамки либерализма. Представителем этого направления в драматургии стал с первых лет Реставрации Казимир Делавинь (1793—1843)—один из самых репертуарных авторов в 20-е и 30-е годы XIX века. Делавинь родился в Гавре в семье негоцианта. В 1811 году он выступил в качестве поэта-бонапартиста, и эта репутация привлекла к нему симпатии оппозиционных элементов в период Реставрации. Популярность Делавийя усилилась после появления в 1818—1819 годах серии его патриотических стихов в классицистском стиле — «Национальные оды» («Messeniennes»), в которых он прославлял Францию, порабощенную Священным союзом. Вскоре Делавинь попал под подозрение реакционного правительства Бурбонов и поэтому лишился в 1822 году занимаемой им должности библиотекаря королевской канцелярии. Но свободомыслие Делавиня не носило революционного характера, ограничиваясь рамками либерального негодования. Это отразилось и в его драматургической деятельности. Политический либерализм и умеренное новаторство определили все творчество Делавиня.
(Пока нет голосов)
Загрузка...