Письмо итальянца к составителям «Библиотеки»
Таким образом, воззвание мадам де Сталь к итальянцам с целью обратить их в романтическую веру было лишь непосредственным поводом для начала полемики, но никак не программным документом. В сущности, собственный национальный романтический стиль начал складываться в Италии еще задолго до этой полемики. В жанре лирической поэзии он образовался раньше, в более устойчивом и консервативном жанре трагедии дело шло медленнее. Но и там уже были ощутимые результаты. Теперь явилась потребность в теоретической формуле. Надо было подвести итог достигнутому и наметить пути на будущее. Едва появилось письмо мадам де Сталь, как на страницах журнала «Итальянская библиотека» был напечатан ответ: «О статье мадам де Сталь.
Письмо итальянца к составителям «Библиотеки». Это была заметка одного литературного старовера, стоявшего на явно консервативных позициях. Сталь обвинялась в нападках на итальянский патриотизм, а ее призыв обратиться к изучению германской литературы расценивался как посягательство на итальянский культурный суверенитет. Классицистский лагерь открыл огонь. Появляются грубые, развязные статьи о мадам де Сталь, нередко носившие характер не столько литературно-полемический, сколько оскорбительно личный. Если отбросить последнее обстоятельство, то, казалось, намечалось определенное сближение между классицистами и романтиками по вопросу о национальных путях развития итальянской литературы. Однако именно этот пункт и оказался краеугольным камнем всей последующей полемики между ними: что понимать под «патриотизмом», под «национальной культурой» и «национальной литературой».
В восприятии итальянских романтиков позиция, занятая их противниками — классицистами, едва ли не отождествлялась с позицией того реакционного романтизма западноевропейского типа, который усматривал смысл нового литературного течения во вздохах о патриархальной старине, в сладостном забвении того, что происходит вокруг. Для пионеров итальянского гражданского романтизма такая тяга классицистов к незыблемым образцам прошлого не имела ничего общего с подлинным боевым патриотизмом. Недаром австрийская полицейская цензура всячески поддерживала подобный «патриотизм» классицистов и охотно поощряла журнал «Итальянская библиотека», от сотрудничества с которым романтики категорически отказались после скандала со статьей мадам де Сталь. Из статьи мадам де Сталь романтики вычитывали не то, что вычитывали оттуда классицисты. Последние боролись с ней под флагом защиты своих традиций, первые — всецело разделяли ее призывы к созданию действенной, в полной мере современной литературы. В защиту Сталь (со всеми вышеприведенными оговорками) выступили Лодовико Бреме и Борсьери. Брошюра Бреме «О несправедливости некоторых итальянских литературных суждений» (1816) была первым печатным выступлением романтиков. Война была объявлена. У классицистов был свой печатный орган — журнал «Итальянская библиотека». Романтики некоторое время вынуждены были довольствоваться эпизодическими выступлениями. Самым ярким из них была статья поэта Джованни Бершё, вышедшая в том же 1816 году в качестве приложения к его прозаическим переводам баллад Бюргера «Дикий охотник» и «Ленора». Статья так и называлась: «О «Диком охотнике» и «Леноре» Бюргера.
Полусерьезное письмо Хризостома к сыну» (Хризостом — литературный псевдоним Бершё в период его позднейшего сотрудничества в журнале «Кончильяторе»). Это был очень злой памфлет на классицизм. Основной его мыслью было то, что поэзия, ищущая вдохновения исключительно у древних классиков,— это поэзия мертвых. Живая же поэзия — это та, которая обращается непосредственно к природе, к верованиям и творчеству своего народа, к живой человеческой душе, к ее религии и чувствованиям. Такая поэзия должна отзываться на все, что волнует людей, должна улучшать их нравы, очищать их душу, насыщать их воображение. Она должна быть свободна от школьных правил, оковывающих творчество. Такая поэзия называется романтической.
(Пока нет голосов)
Загрузка...