Появление Лир — Росси
Трагедия Лира в понимании Росси — это трагедия эгоизма: «Лир отказывается от забот управления, чтоб еще больше предаваться самоуслаждению». С первого появления Лир — Росси производил впечатление человека самовластного, но находящегося в состоянии крайнего нервного возбуждения. Потеряв способность управлять собой, Лир готов на поступок, какой он совершает по отношению к Корделии. Так Росси сразу давал ключ к дальнейшему. Уверенно и убедительно разворачивал он картину постепенного перехода Лира от нервной экзальтации к полной потере сознания окружающего. В безумии Лира не было ничего клинического, оно проистекало из внутренних причин и ими же только и могло быть исцелено. Особенно сильное действие производили две сцены. Одна, когда Лир ночью, в бурю бежит от своих дочерей и, повисая на воротах, в исступлении бьется о них головой со словами: «Шут мой! Я сойду с ума!» — и другая, когда больной, измученный король пробуждается в палатке Корделии, узнает наконец свою дочь и в умилении, молча склоняет перед ней колени. Он впервые начинает понимать, что можно любить без громких фраз и клятв. Ослепленный своим деспотическим эгоизмом, Лир прозревает, исцеленный любовью.
Любимым героем Росси был Гамлет. Сорок лет (начиная с 1856 года) он играл его и сорок лет размышлял над ним, посвятив ему многие страницы мемуаров и отдельный этюд. Это пристальное внимание великого актера к образу Гамлета не случайно. В сущности, для Росси Гамлет — это типический характер, широко распространенный в Италии последних лет Рисорджименто и после него. Гамлет для Росси — это человек, исполненный желаний, влечений, внутренней борьбы и грустной нерешительности. Неспособным к действию, а потому печальным видит чуткий артист своего молодого современника, и эти черты он усиливает в создаваемом им сценическом образе.
Из описаний Росси в роли Гамлета возникает образ юного принца, одаренного, образованного, склонного к дружбе и любви, Полного высоких чувств, изящного и ловкого. Его меланхолия— пытливость развитого ума, стремящегося к разрешению неясных проблем, загадок неба и земли, настоящего и будущего, материи и духа. Людское коварство раскрывается перед ним внезапно и все же оставляет в нем сомнение. Мысль о мщении не успела укрепиться в нем глубоко. Его молодость поблекла, но не увяла. Есть что-то от Ромео в этом облике датского принца. У него нежное сердце и пылкое, необузданное воображение. То исполненный отчаяния, то обуреваемый сомнениями, он нерешителен в действиях. «Гамлет — это голос нашей совести, недовольный мыслями нашего ума»,— пишет Росси.
Философская линия роли шла на живом фоне чувства и темперамента. Эмоциональная жизнь Росси — Гамлета с такой силой правды вовлекала в свой круг зрителя, что он не только сопереживал герою драмы, но и мыслил вместе с ним. Глубоким, непосредственно-страстным лиризмом были полны сцены с Офелией, с матерью, монолог о Гекубе после встречи с актерами. В «Мышеловке», когда напряжение Гамлета разрешается словами: «Оленя ранили стрелой», Росси, державший в руке веером колоду карт, бросал ее, карты разлетались, а он, вскочив на кресло короля, рычал от радости. Но уже несколько мгновений спустя он стихал, тень скорби омрачала его лицо, бурная радость сменялась горьким сознанием одиночества перед лицом ожидающей его трагической задачи. Торжественна, прекрасна была сцена смерти Гамлета, вызывавшая ощущение величия и поэтической тайны.
С годами образ Гамлета в исполнении Росси изменялся в сторону все большей отрешенности от дел мирских. В последние годы Росси играл его человеком уже не первой молодости, лет около сорока, много страдавшим, а потому усталым от жизни, но скрывающим за внешней флегматичностью легко ранимое сердце и страстный, неукротимый ум. Г. Н. Федотова, вспоминая Росси в связи с постановкой в Малом театре трагедии Шекспира, пишет, что лучшего Гамлета она себе представить не может, хотя видела его в этой роли стариком.
(1 votes, average: 1,00 out of 5)
Загрузка...