Правительство короля-буржуа Луи-Филиппа
Правительство «короля-буржуа» Луи-Филиппа усмотрело в пьесе подстрекательство к антиправительственным действиям, и на второй день после премьеры пьеса была запрещена, пав одной из жертв закона 1831 года, фактически восстановившего цензуру. Гюго апеллировал к общественному мнению. Он написал к печатному изданию пьесы страстное, взволнованное предисловие, в котором защищал свои права французского гражданина напоминанием о конституции, принятой Луи-Филиппом при вступлении на престол.
Он подробно разбирал свою пьесу, доказывая ее глубокую нравственность, и требовал справедливости. Когда же это не помогло, он подал в суд, требуя от театра Французской Комедии уплаты неустойки. Судебный процесс привлек громадное количество слушателей, и дело о запрещении пьесы Гюго получило широчайшую огласку. Но запрет остался в силе, и пьеса была возобновлена в театре Французской Комедии только через пятьдесят лет, в 1882 году. Июльские события 1832 года способствовали углублению новых идейных тенденций, возникших в творчестве Гюго после 1830 года. Это нашло выражение в прозаической драме «Мария Тюдор» (1833). В центре этой драмы стоит образ королевы, воплощающий кровавое самовластие и безграничный произвол. Дикому разгулу страстей и злобному коварству придворного круга Гюго противопоставляет мир простых людей, полных душевного благородства и нравственной чистоты. Усиливая социальную остроту пьесы, Гюго делает носителем своей положительной программы не бунтарскую личность «вообще», а честного труженика, ремесленника Гильберта.
Гюго далек от того, чтобы создать реалистический социальный характер человека из народа, но в этой драме впервые появляется подлинно демократический герой, в котором зреет ненависть к корыстной и развращенной знати. В «Марии Тюдор» нет идеи морального возмездия, нет и трагической предопределенности событий. Гюго смело показывает в этой пьесе, как под влиянием народа, поднявшегося на борьбу, рушатся преступные замыслы королевы. Вера Гюго в силу и мощь народа определяет благополучный финал пьесы, завершающейся казнью негодяя-фаворита, освобождением и счастьем бесправного бедняка Гильберта. Антитираническая тема звучит и в следующих пьесах Гюго— «Лукреция Борджа» (1833) и «Анджело» (1835). Написанные прозой, эти пьесы близки по жанру к мелодраме. Гюго нагромождает эффектные, но малоправдоподобные ситуации, подменяющие социальную и психологическую логику развития действия мелодраматической авантюрностью, сталкивает в резко контрастном противопоставлении носителей абстрактных моральных начал. Но и в этих пьесах звучит протест против общественной несправедливости; они пронизаны страстной любовью к человеку, составляющей сущность гуманистических устремлений Гюго. Эту особенность его творчества подчеркивает В. Г. Белинский, неоднократно резко критиковавший романтический метод Гюго. «Что такое… — говорит Белинский, — все драмы Гюго? — Усилие доказать, что и в самых искаженных человеческих натурах есть прекрасные стороны… что развратная Марион де Лорм может восстать от унижения и возвратить свое утраченное женственное достоинство через чувство любви, развратный шут Трибюле может нежно любить свою дочь, а гнусное чудовище Лукреция Борджиа может обнаруживать глубокое материнское чувство и т. п. » Именно в этом Белинский видел причины «сильнейшего влияния» и популярности драматургии Гюго. Сентябрьские законы 1835 года, означавшие наступление буржуазной реакции на передовое искусство, заставили Tibro наряду с многими другими художниками на несколько лет прекратить работу для театра.
(Пока нет голосов)
Загрузка...