Преобладание лирического начала
Одним из важнейших положений романтической эстетики стал культ чувства и воображения. Уже просветительский сентиментализм усомнился во всесилии разума, поставил вопрос о величии и нравственной красоте человеческих чувств, повел борьбу за освобождение художника из плена рационалистических канонов и норм. Господствующей в романтизме стала лирическая стихия. Ф. Гегель говорил, что «лиризм для романтического искусства есть как бы стихийная основная черта». Это преобладание лирического начала было исторически оправдано. Незрелость складывающегося буржуазного общества, нечеткость представлений о ходе исторического развития и невозможность на данном этапе дать реальный анализ новой действительности приводили к господству стихийно субъективных авторских ощущений и эмоций. Романтическое искусство проникалось взволнованной и откровенно личной интонацией. Все это нашло выражение в рождении и расцвете новых видов и жанров искусства, которые могли ответить данным эстетическим запросам.
И не случайно лирическое начало, сломав привычные видовые и жанровые нормы, проникло во все формы романтического искусства — ив романтический роман Шатобриана, Новалиса, Сталь, и в лирико-эпическую поэму Байрона и Шелли, и в романтическую драму Гюго, Клейста, Словацкого, и даже в прозу Гейне, не говоря уже о поэзии Виньи, Мицкевича, Верешмарти и многих других. Тот же страстный лиризм окрашивал и актерское творчество. В неистовом вихре эмоциональной жизни причина гипнотического воздействия на зрителя романтических актеров. Кин, Бокаж, Фредерик-Леметр, Девриент— так же как Мочалов в России, — отразив в своем творчестве порожденный эпохой реальный тип человеческой личности, до предела довели гиперболизм его чувств, поэтические взлеты фантазии, его героическое бесстрашие. Их искусство, обладавшее огромной силой духовного воздействия, властно влияло на людей. Романтизм развивался в период стремительно быстрого роста европейской исторической науки и острого общественного интереса к вопросам истории. Уже в 1820-е годы французские буржуазные историки сформулировали учение о классовой борьбе.
Во всех странах выросла блестящая плеяда ученых, разрабатывавших вопросы национальной истории. И романтики — истинные сыновья XIX века — тоже искали в ней ответа на сложные вопросы своего времени. Отношение романтиков к истории противоречиво и сложно. Они находили в ней великие примеры героизма, патриотического подвига (хайдуцкая, юнацкая драма славянских народов, Тыл, Катона, Никколини), искали подтверждения идеи вечной борьбы социального зла с добром, носителями которого выступают отверженные, гонимые (Гюго); они оценивали опыт прошедших революций, через прошлое пытаясь найти дороги в будущее (Байрон, Мицкевич, Словацкий, Тыл). Но в то же время для многих из романтиков история, расцвеченная живописной поэтической фантазией, казалась прибежищем от серости и пошлости буржуазной действительности. Романтический историзм был весьма далек от подлинного понимания истории. Идеалистически решая вопросы общественного бытия, романтики не могли подняться до осознания движущих сил исторического процесса, вскрыть объективные закономерности и специфические особенности этапов общественного развития. Определяющую роль в истории романтическая драма отводила исключительной личности. Психологически этот герой исторической драмы романтиков, к какой бы эпохе ни относился сюжет, в сущности, являлся «молодым человеком XIX столетия» с его метаниями, трагизмом, тоской.
(Пока нет голосов)
Загрузка...