Робер, атаман разбойников
Воспользовавшись отсутствием цензуры, театры немедленно возобновили пьесы, созданные в годы первой революции: «Карл IX» Шенье, «Робер, атаман разбойников» Ламартельера снова замелькали на афишах.
Особое место в этом ряду занимает мелодрама «Монастырские жертвы» Монвеля. В 1830 году тема этой пьесы была остро актуальной. Французский народ имел достаточно причин ненавидеть церковников. Всем памятно было вызывающее поведение иезуитов во время Реставрации, насильственное помещение детей в духовные школы, кровавый «закон о святотатстве» (1825). «Монастырские жертвы» положили начало потоку антииезуитских пьес 1830 года, в которых вылилась ожесточенная ненависть народа к страшному «черному братству». Фигура иезуита становится излюбленным объектом насмешки или заменяет прежнего злодея мелодрамы. Не ограничиваясь иезуитами, драматургия бульваров берет под обстрел монахов всех орденов. Но капуцины, доминиканцы и францисканцы чаще всего вызывали только веселую насмешку, выступая в ролях первых комиков и простаков. Серия пьес рисовала монахов — обжор и сластолюбцев, показывала их грешки, раскрывала всякого рода «монастырские тайны».
В течение первых месяцев Июльской монархии в театре резко активизируется «наполеоновская» тема, при Бурбонах запрещенная цензурой. В 1830 году пьесы о Наполеоне появлялись пачками. Ни один эпизод его жизни не остался неиспользованным — от грандиозных исторических событий до интимных де-талей его частной жизни (пантомимы Олимпийского цирка «Переход через Сен-Бернар» и «Император», историческая хроника-обозрение А. Дюма «Наполеон, или Тридцать лет истории Франции» и т. д. ). В этих пьесах нашла выражение прежде всего мечта о народном герое и страстный патриотизм народа, не забывшего еще оскорбления национального чувства в 1815 году, когда войска «союзников» заняли Париж. Средством самообмана в данном случае служило искажение истории, подмена реального образа Наполеона образом демократа, почти революционера. В пьесах первых месяцев после Июльской революции явно проступали черты, характерные для формирующегося сценического романтизма. «Романтичен» был причудливый экзотический пейзаж грандиозных пантомим, переносивших зрителя из Египта в Мадрид, из Москвы в Фонтенбло; романтическим бунтарским протестом были насыщены мелодрамы, разоблачавшие злодеяния иезуитов, романтической была мечта о героизме и вместе с тем утверждение неизбежности крушения героизма в условиях буржуазной Франции. Разочарование в результатах революции и резко критическое, враждебное отношение большей части французского общества к финансовой клике, захватившей власть, стали той питательной почвой, на которой вырос демократический романтизм 1830-х годов. Вслед за наплывом политически злободневных пьес, непосредственно отражавших настроения первых послереволюционных месяцев, на французской сцене одна за другой появились крупнейшие романтические пьесы, во многом определившие дальнейшее развитие театра и актерского искусства.
Однако прогрессивно романтической драматургии пришлось завоевывать сцену в трудных условиях. Растущая активность пролетарского движения и движения мелкобуржуазной демократии, волна восстаний 1830-х годов вызывали беспокойство правящих кругов, стремившихся обуздать все проявления оппозиционного духа. Правительство Луи-Филиппа было чрезвычайно недовольно вольностью театров. С самых первых дне в прессе стали раздаваться голоса о необходимости ограничения свободы театров. Эта кампания велась организованно и настойчиво.
В 1831 году она привела к постановлению, которое запрещало театрам «подстрекательство к действиям, являющимся преступ-лениями или правонарушениями, нападки на короля и королевское достоинство, выступления против Палаты, иностранных правительств и легально признанных культов, мятежные крики, оскорбление общественной нравственности или религии, изображение на сцене лиц живых или умерших менее двадцати пяти лет тому назад, вне зависимости от того, называют их или изображают так, что их можно узнать».
(Пока нет голосов)
Загрузка...