Театральная политика правящих кругов
Пантомима начала XIX века была тем жанром народного театра, который власти охотно разрешали даже в период Империи. Нелепость сюжетов, условность карикатурных персонажей, нагромождение трюков превращали пантомиму в грубое зрелище, рассчитанное на нетребовательность толпы. Театральная политика правящих кругов буржуазной Франции поддерживала подобные жанры, потому что они выполняли немаловажную идеологическую функцию — насаждали безыдейное искусство «для народа». Дебюро, опираясь на балаганно-буффонную традицию «низового» театра, совершил переворот в пантомиме, приблизил ее к современности, насытил ее большим содержанием.
До него Пьеро был второстепенным персонажем пантомимы— грубым, циничным слугой, объектом насмешек и фарсовых проделок главных персонажей — Кассандра, Арлекина и других. Этот Пьеро носил высокую остроконечную шляпу с полями и большой воротник вроде жабо. Дебюро, сохранив фарсовый грим Пьеро—лицо, осыпанное мукой, — изменил его костюм. Введенные Дебюро длинные белые штаны, просторная блуза из белого коленкора с большими карманами и гладкая черная повязка на голове, которая не мешала при акробатических трюках и не скрывала мимики, получили впоследствии всемирное распространение в театре как «классический» костюм Пьеро. Дебюро отбросил воротник, играл с открытой шеей, то втягивая, то вытягивая ее и потешая зрителя этим забавным приемом. Но главное заключалось в изменении внутренней сущности Пьеро. Вечно голодный бедняк, изобретательный и предприимчивый, неунывающий, какие бы горести ни сыпались на его голову, Пьеро — Дебюро был воплощением французского народного комического героя, вроде Иванушки-дурачка, который преодолевал тысячи невероятных препятствий и в конце концов приходил к благополучной развязке. Пьеро били, преследовали, обижали, он отвечал своим мучителям проказами и колотушками, расстраивал их планы и сохранял свою неизменную беспечность, свое неистощимое хладнокровие. Среди парижского народа возникла поговорка — «спокоен, как Батист». Гротескно-эксцентрический по своим выразительным средствам, Пьеро — Дебюро был глубоко правдив психологически. Он жил на сцене всеми чувствами и мыслями своего героя, который в фантастических обстоятельствах пантомимы-феерии сохранял удивительную достоверность внутренней жизни и естественный здравый смысл.
С позиций этого народного здравого смысла Пьеро отвергал злой мир насилия и притеснений. Ввиду огромной популярности, сразу завоеванной актером, роль Пьеро начали вставлять во все пантомимы, предоставляяДебюро самому выдумывать трюки и похождения своего героя. Постепенно Пьеро оттеснил всех прочих персонажей пантомимы. Наивная клоунада ранних выступлений Дебюро была полна безыскусного веселья. Так, например, в пантомиме «Лес Бонди, или Пьеро у разбойников» (1824) Пьеро переодевался предводителем шайки разбойников, чтобы спасти похищенную ими Коломбину. Для этого он нацеплял огромные черные усы. Улучив минуту, когда разбойники уходили, Пьеро снимал усы, чтобы Коломбина узнала его. Но, торопясь надеть их снова по возвращении разбойников, он, к огромному удовольствию зрителей, по ошибке прилаживал ярко-рыжие усы, а затем, увидев изумление присутствующих, заменял их белыми. В 1823 году в труппу театра Фюнамбюль вступили два английских клоуна, братья Лоран.
Старший из них — изящный, гибкий, превосходный танцор — занял амплуа Арлекина и стал сценаристом и режиссером, широко введя в репертуар театра английскую пантомиму, изобилующую трюками. В 1827 году он поставил свою пантомиму «Бешеный бык», имевшую шумный успех. Пантомима эта строилась на стандартной фабуле преследования влюбленных Арлекина и Коломбины, соединению которых мешает скупой отец Коломбины Кассандр, желающий выдать дочь замуж за богатого старика. Злоключения героев, разумеется, кончались соединением влюбленных.
(Пока нет голосов)
Загрузка...