Утверждение буржуазного «образа жизни»
Буржуазная литература этого периода приобретает охранительный и даже апологетический характер. Одни писатели становятся певцами технического прогресса и призывают к активной, по существу, буржуазно-предпринимательской деятельности в наступающем «золотом веке».
Таков смысл произведений реакционного поэта и романиста Максима Дю Кана. Другие обращаются к изображению современных нравов. В их произведениях, хотя и в ограниченном виде, отражены картины глубокого морального разложения французского буржуазного общества, картины разнузданности нравов, распада семьи, мошенничества и злоупотреблений чиновников, продажности и беспринципности политических дельцов и представителей прессы. Но, разумеется, все это не служило задачам разоблачения буржуазного общества. Социальные пороки рассматривались лишь как следствия нарушения законов морали. В идейной проблематике этой литературы центр тяжести переносился с критического изображения пороков общества на утверждение буржуазного «образа жизни» и «священных» канонов буржуазной нравственности, принципы которой декларировались ходульными положительными героями. Таков был идейный смысл произведений наиболее «модных» романистов и драматургов 1850—1860-х годов: Фейдо, Ожье, Дюма-сына, Сарду и других.
Наряду с этой буржуазно-охранительной литературой существовала другая, развивавшая традиции гуманистической культуры Франции. Обличением мира торжествующего мещанства, его враждебности идеалам человечности, добра и красоты проникнуто творчество Флобера, горячим демократизмом насыщено в эти годы творчество Гюго, ненавистью к победившей клике дышат стихи Бодлера. Но все наиболее значительные явления прогрессивной литературы находились далеко за пределами французской сцены. Театр был надежно огражден от передовой мысли, от большой литературы законами о цензуре и вкусами буржуазного зрителя. Цензурной комиссии была предоставлена неограниченная власть распоряжаться театральным репертуаром, и использование этой власти часто принимало столь произвольный характер, что вызывало жалобы даже таких благонамеренных авторов, как Э. Ожье или Дюма-сын. Одна из первых статей цензурного устава гласила: «Опасно раскрывать перед обществом существующие в нем тайные язвы». Запрету была подвергнута пьеса Дюма «Диана де Лис», о которой было сказано, что «это сочинение направлено против семьи, ибо в нем изображаются отрицательные стороны супружеской жизни; кроме того, превратно изображая лиц высшего общества, оно может способствовать возбуждению сословной борьбы и вообще — распространению вредных идей». Запрещению подвергся и «Фауст» в переводе Деннери, в котором были усмотрены намеки на темные стороны империи, и «Король Лир» Шекспира, о котором было сказано, что «изображение короля безумцем и в рубище не соответствует высокому достоинству королевской власти вообще». В 1864 году цензурная комиссия совместно с полицией запретила «в интересах порядка и общественной нравственности» празднование трехсотлетнего юбилея Шекспира и устройство театрального представления, составленного из отрывков шекспировских пьес. Театральная цензура была одним из средств, при помощи которых буржуазное правительство следило за тем, чтобы театр выполнял свои основные функции: развлекал публику и укреплял политические и моральные устои общества.
Выполнению этихфункций способствовала и вся организация театрального дела. В течение 1850—1860-х годов завершается процесс перестройки французского театра на коммерческий лад. В 1864 году была отменена театральная монополия. Конкуренция различных театров между собой, их борьба за зрителя ставила их в прямую зависимость от запросов среднего французского буржуа, мировоззрение и вкусы которого начинали полностью определять собой идейное содержание и художественные особенности французского театрального искусства. Ожье убежден в справедливости и разумности буржуазного мира, в благородстве и чистоте нравственного облика настоящего буржуа. Но в этом мире есть недостатки, есть пороки, порожденные несовершенством человеческой природы и ведущие к нарушению господствующих в обществе моральных законов.