Законы драматической поэзии

Требуя современного искусства, Гизо отрицает возможность для драматурга искать законы драматической поэзии в искусстве прошлых веков. Указывая на сословный характер классицистского разграничения жанров. Гизо утверждает, что в современном искусстве невозможна такая расчлененность. Общественная жизнь стала сложнее, в ней происходит непрерывная борьба и взаимопроникновение различных классов. Французский принцип: для низших — буффонада фарса, для аристократии — торжественная величавость трагедий — сложился исторически, утверждает Гизо. А более свободная общественная жизнь Англии не давала основ для подобного разделения. И Гизо приветствует отсутствие у Шекспира сословной градации жанров, поразительную полноту и конкретность его изображения жизни. Борясь с аристократической идеологией, Гизо протестует против возвышенной условности искусства классицизма, оторванного от практической жизни. Он хочет видеть в искусстве мир реальных человеческих отношений и событий.

Его восхищает умение Шекспира «спуститься в народные низы», показать «вес народа в истории», черпать краски реальности в самой гуще жизни, изображать в едином движении не только высокие события, но и частные человеческие судьбы. Гизо требует нового искусства для поколения, бывшего в течение тридцати лет свидетелем «самых великих общественных революций». Он не призывает подражать Шекспиру, но настаивает на том, что более широкая, позволяющая охватывать человеческую жизнь со всех ее сторон система Шекспира указывает путь к современному искусству. Трактат Гизо несет на себе отчетливые следы осторожности его оппозиционных взглядов: он предостерегает от социальных потрясений, призывает к классовому миру, видит залог успешного развития нации в единении дворян с народом. Хотя Гизо указывает, что цель театра в облагораживании нравов народа, но он не идет в своем понимании воздействия театра дальше общих слов о воспитании «лучших чувств». А так как, с точки зрения Гизо, религия наиболее способна объединить массы в едином и чистом порыве, то он именно в религии видит источник театрального искусства. При всем значении трактата Гизо для прокладывания путей прогрессивно-романтической драматургии ограниченность либеральных взглядов его автора помешала этому произведению стать подлинным манифестом новой школы. Первые годы Реставрации вызвали во Франции непрекращавшиеся брожения. То и дело вспыхивали восстания, происходили покушения на членов королевской семьи, раскрывались противоправительственные заговоры. Активизировалась деятельность тайных карбонарских организаций, ставящих целью свержение Бурбонов путем вооруженного восстания. В эти бурные годы только тот теоретический трактат мог стать знаменем эпохи, в котором массы демократической интеллигенции ощутили бы вольный, бунтарский дух и открыто политическую окраску. Одним из наиболее значительных и ярких теоретических документов этой эпохи был трактат Стендаля «Расин и Шекспир». Выступление Стендаля (Анри Бейля, 1783—1842) было плодом долгой идейно-эстетической эволюции писателя, совершавшейся одновременно с процессом его политического роста. Юношей он вступил в армию Наполеона, глубоко веря в революционную миссию наполеоновских походов, полагая, что они должны уничтожить феодализм в Европе. Действительность доказала Стендалю ошибочность его суждений, заставила его убедиться в том, что, расшатывая феодализм, войны Империи были в то же время захватническими, направленными на порабощение народов. Но разочарование в Наполеоне не привело Стендаля в лагерь сторонников легитимной монархии. Ненависть к Реставрации заставила его уехать в 1814 году из Франции в Италию. Здесь он сблизился с национально-освободительным антиавстрийским движением итальянских карбонариев. Большое влияние на формирование литературно-эстетических взглядов Стендаля оказали итальянские революционные романтики, а позднее — теоретические статьи одного из ведущих английских литературных журналов «Эдинбургское обозрение».

(Пока нет голосов)

Загрузка...